«Если Кремль не изменит аграрную политику, мы последнее поколение крестьян»

Уральский фермер, глава хозяйства «Галкинское» в Свердловской области Василий Мельниченко стал известен всей России после резонансного выступления на Московском экономическом форуме в 2013 г. С тех пор он регулярно появляется на крупных дискуссионных площадках, рассказывая о проблемах российского села. Убедившись, что слова не действуют, он перешел к делу и в прошлом году возглавил общественное движение «Федеральный сельсовет». Мы поговорили с Василием Мельниченко о планах организации, о положении фермеров в регионах и промежуточных итогах программы импортозамещения.

Беседовал Денис Пискарев

- Василий Александрович, в прошлом году под вашим председательством состоялся первый съезд Федерального сельсовета. Какие у него задачи, о чем шла речь?

- Федеральный сельсовет – это переговорная площадка. Ее цель - объединить любые общественные организации, государственные силы, политические движения, личности и обычных граждан, которые готовы помогать развитию российского села. Фактически, мы должны его спасти. Мы считаем определяющими слова Путина о жизни 40 миллионов человек на селе, о том, что хлеб важнее пушек. Мы хотим эту идею поднять, развивать. И федеральный сельсовет прямо так и заявляет, что организация местного самоуправления, развитие сельских территорий – это и есть экономическое чудо России. Если бы правительство встало на этот путь, в стране сейчас не было бы социальной напряженности – у нас ведь огромное неравенство доходов.

Все организовалось спонтанно, потому что когда мы объявили съезд, даже ожидания у нас были другие. Мы подготовили хорошую резолюцию, которая изначально была сделана для себя - не для правительства и президента. В ней описано все, что необходимо сельским территориям и их жителям для того, чтобы спокойно работать, развиваться, чувствовать себя достойными гражданами своей страны, обеспечивать и себя, и рынок требующимися товарами. Сегодня Россия не может накормить даже себя. Этот факт надо осознать, и, наконец, понять, что никакими заклинаниями, молитвами в церкви мы не сделаем еду. Еда делается только упорным трудом крестьян.

На сельсовете обсуждались две темы: формирование и усиление роли подлинного местного самоуправления, а также доступность ресурсов. Мы стремимся остановить деградацию любого вида производственной деятельности на сельских территориях, чему должно способствовать обеспечение доступа к финансовым, энергетическим, сырьевым ресурсам.

- Насколько представительным получился съезд?

На съезд приехали почти 600 человек, 234 из которых - действующие депутаты разных уровней. То есть в какой-то мере идея, которую подняли активисты федерального сельсовета, стала близка всем. На сельсовете были представители более чем от 60 регионов российских регионов от Камчатки до Калининграда.

Присутствие депутатов было крайне важно и для нас, и для них. Они почувствовали себя значимыми. Участники съезда задались вопросом: а есть ли у нас вообще депутаты? Когда на встречах с депутатами в разных регионах начинаем говорить об интересах населения, спрашивать их, почему они так голосуют, то многие говорят: «Ну вы же понимаете…» Как можно понимать? Ты депутат, ты представляешь интересы своего избирателя, и только их. Я часто спрашиваю, как спросил и на том съезде: каким же образом вы утверждаете бюджет, направленный по сути против вашего населения? В ответ: «Нам такой бюджет принесла исполнительная власть. Либо мы за него голосуем, либо - нет». А они пробовали вообще не принять этот бюджет? «А что бы это дало, если бы я один не принял?» А если тысяча, две тысячи не примут? А если все не примут? Тогда будет такая исполнительная власть, которая примет бюджет для населения. И вполне возможно, что тех денег, которые есть в России, хватит не только на обеспечение интересов всего населения, на дороги, на здравоохранение и прочее, но и еще на что-нибудь средства останутся.

- Это вопрос распределения средств на федеральном или региональном уровне?

- Это не имеет значения. Если все сельские муниципальные образования проголосуют против, то можете себе представить, что это означает. Тогда 99% территорий России не примут условия, которые им навязала верховная власть. Поэтому нам необходимо показать свою силу и высказать пожелания, как мы хотим развивать свою территорию, какую мы хотим иметь Россию. Мы против того, чтобы все деньги концентрировались в Москве, где плитку укладывают на асфальт, а потом закатывают обратно тем же асфальтом. На это деньги есть, а многие села и деревни при этом совершенно не имеют работы. Все производство ликвидировано до нуля. Но там живут люди, а значит, должны быть школы, больницы, дороги, там должно быть производство. У нас не только дорог – жилья до сих пор нет, люди живут в подобиях курятников. Пора уже заняться всем этим – XXI век на дворе!

- Мировая тенденция – переселение из сельской местности в города. Как это соотносится с интересами 40 млн сельских жителей в России?

- Нужно осознать, что основа всему – труд, это и есть внутренний национальный продукт (ВНП). Пусть они нам мозги не морочат, что ВНП – это услуги. Это продукт, то, что произвели, а сектор услуг пользуется тем, что сделали рабочие руки: надоили молока, выкормили мясо, собрали зерно, построили дом, уложили дорогу, сделали машину, трактор, самолет. Вот что должно быть показателем благополучия нации.

И второе. Мы вообще определились с аграрной политикой, определились, что мы за страна? У нас самая большая в мире территория, но как мы заселены? Ведь именно развитие сельских территорий способно дать равномерную заселенность. У нас сегодня говорят об угрозе заселения Дальнего Востока китайцами. Но если там будут жить и работать наши люди, то кто же станет посягать на эти земли?

Нас не должны согнать с нашей земли, мы не хотим покидать наши села и деревни. Почему же тогда приходят специально обученные люди и отбирают у нас орудия труда, скот? Так выглядит процедура банкротства. Сегодняшнее положение крестьянства вызвано именно банкротствами, которые назывались «финансовым оздоровлением» (ФЗ №83 «О финансовом оздоровлении сельскохозяйственных товаропроизводителей», июнь 2002 г. – прим. автора). По городам, весям, селам и поселкам поехали арбитражные управляющие, и они нас финансово оздоровили до самой смерти. У нас практически ликвидировали производство, и теперь многим власть предержащим, которые хотят назвать себя элитой и которые вечно хотят править нашими землями, передавая в наследство своим детям, стало удобно говорить: «А что крестьяне? Они же не хотят работать, они лентяи и пьяницы, они отказались от своей земли». Но ведь это на самом деле не так! У нас сначала отобрали орудия труда, а потом сказали: что ж это вы не обрабатываете тысячи гектаров своих земель? А тракторов-то у нас нет, их сдали на металлолом все.

Я уверен, что этот процесс был мотивирован политически, его цель - целенаправленная ликвидация крестьянства в России как класса для того, чтобы уничтожить любой вид производственной деятельности на селе. Думаю, что в первую очередь в местном производстве не заинтересованы импортеры. Если у них такой бизнес, они и должны думать, чтобы здесь каким-то образом ничего не производилось. Не исключено, что они и являются генераторами этих идей. Есть и еще одна группа людей, достаточно крупная и опасная, в том числе и для страны. Речь идет об агрохолдингах. Для сельского населения это бандиты. Их владельцы сидят кто на Мальдивах, кто на Канарах, кто в Москве, имея во владении триста, пятьсот, восемьсот тысяч гектар земли. И понятно, что они хорошо оснащены технически, они строят гигантские мегакомплексы на десятки и сотни тысяч свиней, птиц и тп., и они не нуждаются в населении России.

- В чем их вред? В том, что они не направляют заработанные деньги на развитие сельских территорий, но при этом создают конкуренцию крестьянам?

Деньги они не зарабатывают. Это сильно убыточные производства, которые не могут сравниться ни по качеству продукции, ни по ее цене с крестьянской. Все по одной причине: в них очень дорогие капитальные вложения – в десятки раз больше, чем у любого малого или среднего крестьянского хозяйства, или тех, которые на базе бывших совхозов. Какой специалист мне объяснит: если член Совета Федерации, депутат Госдумы или действующий министр является собственником какой-нибудь мегафермы по производству коровьего молока и строит одно место за миллион рублей, то какая корова на протяжении своей жизни сможет себя окупить? Максимальная цена одного коровьего места на крестьянской ферме при этом составит 60-70 тыс. рублей.

Секрет вот еще в чем. Почему государство в лице ВЭБа, ВТБ, Сбербанка охотно финансирует такие крупные проекты? Ну, во-первых, сложно отказать члену Совфеда или другому влиятельному человеку. Во-вторых, из чего складывается один миллион рублей затрат? Это 500-600 тыс. рублей субсидий из федерального бюджета. Вот и представьте себе: я, крестьянин, сделал себе ферму с себестоимостью коровьего места в 60 тыс. рублей, и мне будет 30 тыс. рублей субсидий. Я-то тогда зачем нужен министру, его заместителю? А когда 500 тыс. на одно место, очень удобно с одним человеком иметь дело. Давай на 10 тысяч голов устроим комплекс, будем иметь 5 млрд субсидий, сам комплекс построим за 1 млрд , потому что он дороже не может стоить, а оставшиеся 4 млрд будем делить.

Я совсем не против агрохолдингов. Но какое отношение они имеют к развитию сельских территорий? Это огромные производства, крупный бизнес, который не должен находиться в системе Минсельхоза, как в той же Америке: там все крупные заводы по производству мяса и молока не входят в нее и не получают дотаций. У нас же 92% всех государственных субсидий забирают 22 семьи агроолигархов. Как на оставшиеся 8% развить 6 млн кв. км территорий? Здесь вопрос стоит о немедленной смене аграрной политики Кремля, или мы последнее поколение крестьян. Государству следует определиться, нужно ли ему сельское хозяйство. Если нет, то к чему все эти разговоры? Власти не нужны села и деревни? Тогда они должны четко людям сказать, что на этом поставлен крест – потому, например, что накоплено достаточно средств, всем построят дома, квартиры, и никто не будет работать. Будем жить и святым духом питаться. Но если объявили о поддержке сельского хозяйства, решили, что оно нужно, то давайте работать. И не так, чтобы 22 семьям все, а всем остальным – обещания и телевизионные сказки про развитие села.

ИСПОЛНИТЕЛИ ПОДВЕЛИ. К КРАЮ

В январе 2015 г. Вы заявляли, что возглавляемый вами Федеральный сельсовет выберет других президента и министров, если власти не изменят курс аграрно-промышленной политики. Насколько сильно изменилась эта политика?

- Она практически не изменилась – невзирая на то, что поручения президента от 6 мая 2014 г. полностью соответствуют нашим чаяниям. На сегодняшний день это наш цитатник, наша настольная книга. Само заседание как раз и посвящалось вопросам устойчивого развития сельской местности. Президент тогда дал поручения каждому министру и губернатору, что и как нужно делать, исходя из результатов нашей работы. Готовясь к съезду, мы с помощью Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина проводили круглые столы по проблемам устойчивого развития сельской местности в 12 регионах. Сразу после опубликования итогов в апреле ключевые предложения были доставлены наверх через Администрацию президента. 70% заключений сельсовета легли в основу поручений главы государства, и здесь у нас нет претензий. Но они совершенно не исполняются.

Мы предлагали следующую инициативу: если власть не изменит аграрную политику, то мы должны будем провести чрезвычайный съезд и привести крестьян на переговоры с президентом и правительством. Год прошел, мы собрали урожай – все, что смогли… Мы не видим перемен к лучшему, положение на селе ухудшается. Но это не значит, что мы кинем клич, и крестьяне соберутся. Подготовка - длительный процесс. Мы тяжело поднимаемся, все время надеемся на кого-то и на что-то. Надо понимать, что 20 лет искоренялось понятие труда на селе, к чему власти прилагали все усилия. Ни одно из наших чаяний конца 1980-х - начала 90-х гг. не осуществилось. Им, похоже, был нужен деградировавший, деклассированный народ. Нас в какой-то мере, я считаю, держали и держат за дураков. Проблема в том, что мы оправдываем это доверие. Нас на каждом углу обманывают, нам все время обещают, а нам все мало. Поэтому наконец-то, наверное, надо решительно сказать «Нет!». Но толку не будет, если мы придем на переговоры без своих предложений.

- Значит, есть хороший повод собрать еще один сельсовет. Когда и о чем он будет?

- Изначально мы планировали провести его 5 декабря, но я думаю, что он состоится в феврале. По той причине, что надо подготовиться. Знаете, в какую проблему мы уперлись? Дело не в идее – она у нас чудесная, да и президент с ней формально согласился. Мы хотим предложить президенту команду людей, которые готовы выполнять его поручения на местах. Проблема как раз в этих людях – их надо набрать. Мы предложили регионам, активистам, политическим партиям: дайте 30-40 человек, каждый из которых мог бы за пять минут внятно рассказать, что он может и как будет делать, готов ли идти на такой риск. Если выполнят, попросим президента их наградить. Но мы предлагаем и жесткую ответственность за невыполнение обещаний.

Другими словами, мы желали бы помочь президенту, хотя он в нашей помощи вряд ли нуждается… Мы хотим, чтобы его поручения были исполнены. И если мы справимся сами – не будет ли это тем самым экономическим чудом? Будет обещанное импортозамещение, ассортимент наших продуктов питания увеличится, они станут дешевле. Тогда у нас семья каждого, даже самого бедного россиянина сможет тратить не более 30% доходов на еду, а не 70-90%, как сейчас. Мы хотим это объяснить всем, об этом и должен заявить федеральный сельсовет. Но к этому готовы мы, крестьяне, а не агрохолдинги, которые дешевую продукцию никогда не произведут, а уж качественную и подавно.

- Насколько легче стало фермерам после объявления программы импортозамещения и введения продовольственных антисанкций?

- Скажу вам по себе. Нам объявили, что эти программы необходимы для развития отечественного производства дешевых и разнообразных продуктов питания. Вот уже прошел почти год. Вы в магазин ходите, и что заметили? Ту же ерунду, но в два раза дороже. А что это дало мне как фермеру? С того момента минеральные удобрения я покупаю в два раза дороже. Не столь значительно, но все же заметно подорожали дизельное топливо и электричество, а запчасти поднялись в цене в четыре раза. И это притом, что запчасти отечественного производства, не импортные. Мне стал абсолютно недоступен кредит. Даже если бы удалось его взять, то не ниже 20% годовых.

- Не так давно вы предлагали привязать процентную ставку к ключевой с колебаниями не более чем на 2%.

- Да. Я вообще так скажу: не нужно субсидий, не нужно никаких дотаций. Все равно это коррумпированная часть, и справедливой никогда не будет. Всем поровну нельзя разделить. А почему бы не сделать равный доступ к кредитам для всех? Я талантлив, успешен, могу работать, у меня есть знания и доступ к средствам – я начинаю работать, произвожу. А иначе: если я друг главы администрации или министра, у меня есть все, и неважно, что у меня ничего не получится, но зато я буду жить на государственные деньги. Поэтому я ратую за то, чтобы у всех были доступные ресурсы.

Я же не прошу дать мне что-то бесплатно. Ни в коем случае. Но я должен иметь доступ к ресурсному кредиту. Получил кредит, купил технику - работаю, продаю продукцию. Продаю рынку - я ж не буду продавать то, что никому не нужно, иначе продукт не купят. У нас многие хозяйства весной сеют, а осенью плачут, что некуда сбыть. Вот овес никому не нужен, но мы его сеем, потому что так заведено, традиция такая. Регулятором однозначно должен быть рынок, то есть потребитель. Но я хотел бы иметь возможность продавать подешевле, чтобы круг этих потребителей расширить.

Власти объявили спасением для крестьян ОРЦ - оптово-розничные центры, которые сейчас делят, отмывают. На это 80 млрд рублей направили. А на развитие сельской кооперации – всего 400 млн рублей. В 200 раз больше на коррупцию, чем на настоящее развитие. Нельзя же все время жить на коррупции! Вот эти вопросы мы и хотим задать президенту: он-то хоть понимает, что его все обманывают?

- Допустим, понимает…

- Но мы же можем помочь!

- А если его это устраивает?

- Если его устраивает, а нас – нет, разве мы не можем ему предложить выйти на пенсию?

НАДЕЖДА, ГРАНИЧАЩАЯ С ОТЧАЯНИЕМ

- Как вы относитесь к официальной статистике, которая свидетельствует о новом рекорде по сбору зерновых в этом году? При этом сразу появляются заявления, что хлеб подорожает на 20%.

- Статистика, конечно, значительно врет. И вот почему так получается. Если мы напишем, что мы мало посеяли, значит, в регионы уйдет меньше субсидий. А если напишем, что мало собрали, придется возвращать эти субсидии. Поэтому немножко врут на уровне района, причем по всем показателям – не только по посевной, но и по строительству, например. Когда цифры ложатся на стол главы администрации, он понимает: хуже некуда. И немного «поправляет» - если не сильно, это же как будто не страшно? Прежде чем дойдет до губернатора, каждый министр пусть самую малость, но цифры увеличит. А так вплоть до самого президента… В итоговой цифре может быть до 50% приписки. 20-30% точно есть. Будь такие рекорды реальными, мы бы сегодня в магазинах видели продукцию на уровне европейских цен, или хотя бы не дороже, учитывая соотношение доходов.

- Если в результате импортозамещения мы увидели только рост цен, то, как Вы считаете, есть ли потолок у этого роста?

- Нет. Рост цен будет продолжаться независимо от желания президента и государства. В этом заинтересованы в первую очередь импортеры, торговцы-перекупщики. Говорят: надо поддерживать малый и средний бизнес… А у нас это торговля и таксисты. У нас же нет производственного малого бизнеса как такового. Поэтому поддержат его или нет, - крестьян не касается. Я более чем уверен: без смены нынешнего состава Правительства и, как следствие, аграрной политики Россия обречена кушать дорогую, однообразную и некачественную еду.

- Значит, причина роста цен – заинтересованные лица, а не рост издержек?

- Конечно! Я как продавал картошку и зерно по семь рублей за килограмм три-пять лет назад, так и продаю. А поднять цену не могу – не возьмут. Издержки-то растут, но у меня специально обученный оптовый покупатель дороже не купит. Поэтому доступа к рынку и потребителю у меня нет. И никакую кооперацию государство не позволит, иначе как тогда обирать крестьян?

- Каковы в целом сейчас настроения на селе, чего ждут крестьяне от власти?

- Безмерная надежда на власть. Это что-то традиционное. Возможно, причина в том, что русский народ всегда чего-то опасается. Вечный страх его сковывает, и он вынужден этот страх чем-то заменять, какой-то надеждой. «Ну ладно, может, скоро будет лучше». Если войны не будет, уже хорошо, а если она есть – ну и хорошо, что она есть. Мне запомнилась интересная мысль о том, почему у нас расцвет такого воинственного патриотизма. Нынешнее состояние наших сел и деревень такое, что нам даже война ничего не испортит. Зато есть шанс выиграть. Это похоже на отчаяние.

Сельское население вымирает, да еще хотят пенсионный возраст повысить. Таких как я пенсионеров всего двое выжило из десяти сельских жителей. Почти все мои ровесники до пенсии даже не дожили. Почему же Пенсионный фонд боится платить пенсии тем, кто остался?

- Чего ждете от нового сельскохозяйственного года лично вы?

- Жду, что смилостивится Господь Бог и пошлет нам хорошую погоду. Это более вероятно, чем какие-то действия нынешнего правительства, направленные на улучшение нашего положения. По моим ощущениям, там все делается лишь для того, чтобы нам стало хуже. Когда поставили Федорова вместо Скрынник министром сельского хозяйства, была надежда, что он как опытный аппаратчик сельское хозяйство быстро в бараний рог скрутит. У него что-то не получилось… То ли совесть у этого человека была, или еще что, но он не кинулся разрушать. Кремль принял решение поставить Ткачева. У этого, я уверен, получится.

Среди ключевых решений съезда в декабре 2014 г. – меры по расширению доступа к сырьевым и финансовым ресурсам. В их числе – ускоренная газификация сельских территорий, борьба с монопольным ценообразованием на минеральные удобрения, отмена дорожных акцизов и налогов на горюче-смазочные материалы, в 2,5 раза снизить цены на электроэнергию для сельхозпроизводителей, госсубсидии на покупку спецтехники (40% от цены). Кроме того, участники съезда предложили запретить банкротство сельхозпроизводителей, а также создать парки и фонды развития сельских территорий.

В этом году региональные власти отчитались о рекордных урожаях зерновых в республике Адыгея, Пензенской, Ростовской, Рязанской, Тамбовской областях, в Краснодарском и Ставропольском крае

Другие материалы в этой категории: « Минута юмора ВСЕМ ВСЕМ ВСЕМ! »