Приватизация земли

Чтобы начать обсуждение вопроса о пользе владения землей крестьянами наших сельских районов, я прошу читателей мысленно вернуться в 1992 год. Тогда, проезжая по колхозным и совхозным полям, мы видели их засеянными различными культурами. На пастбищах и фермах было множество скота и свиней. В каждом хозяйстве работало большинство жителей сел и деревень, а в пригородных сельских предприятиях - немало и городских жителей. Например, в совхозе «Галкинский» из 400 работающих 80 были жителями города, в том числе и руководство совхоза.

Приусадебные хозяйства крестьян были в основном невелики – 20–30 соток земли, реже 50, да и те не полностью использовали под сельхозкультуры, а засевали травами. Сельские сады были бедными, в лучшем случае одна-две яблоньки и несколько кустов смородины. В этом отношении дачи-сады горожан для сельских жителей выглядели почти сказочными. Особого стремления у крестьян обзавестись какими-то новыми культурами, сортами не наблюдалось.

Индивидуальное строительство сводилось к ремонту заборов или в лучшем случае постройке бани, конюшни. И хотя совхозы к тому времени уже прекратили строительство жилья за счет государства, жители сел и деревень все еще надеялись на то, что квартиры им будут строить.

Указ о приватизации сельхозпредприятий был встречен селянами с ликованием. Отдельные выступления специалистов и просто осторожных граждан о том, что надо бы не спешить с этой самой приватизацией, а разобраться что к чему, не были услышаны. Тем более что районное и областное руководство всех подгоняло и очень волновалось, чтобы не сбить процент приватизации предприятий Свердловской области.

На всевозможных собраниях в селах (а тогда на собрания ходило большинство жителей, такой был накал страстей в стремлении к демократии), пьяные и не очень группы отдельных товарищей брали верный курс на соблазн стать новыми хозяевами. Все сделали быстро и, конечно же, хотели, как лучше. Тысячи вчерашних простых советских колхозников-совхозников в одночасье стали буржуями-землевладельцами (в Галкинском – по 8,6 гектара на земельную душу). Тут же было разделено подаренное сельчанам государственное имущество (в Галкинском – около 3000 голов крупного рогатого скота, десяток комбайнов, более 40 тракторов и современные, по тем годам, строения).

Сбылась вековая мечта крестьян – стать собственниками земельки. Казалось, теперь все есть для проявления хозяйской, истинно крестьянской жилки. Казалось, теперь в стране наступит продовольственное изобилие. Казалось, теперь селяне станут зажиточно жить-поживать да плоды своего труда пожинать. Но все, что казалось, почему-то не состоялось. И оказалось, что это всего лишь казалось…

Печаль стоит безмерная

Итог приватизации сельхозпредприятий и дальнейшей их деятельности убийственно печальный. В селах восточной зоны Свердловской области, за исключением нескольких предприятий, за несколько лет в упадок пришли все хозяйства. Хаотичные попытки правительства области сдержать это падение не давали результатов. Сначала погибло свиноводство. На громадных территориях свиньи стали редкостью. Вслед за свинокомплексами и свинофермами рухнули молочные комплексы – гордость Свердловской области. Не помогали и вводимые дотации. Их хозяйствам пытались и начислять, и передавать по-разному: перечисляли напрямую, передавали через управления сельского хозяйства, через молочные и мясные предприятия. Итог был один – дотации не давали эффекта самим сельхозтоваропроизводителям. Но эта схема помогала жить многим посредникам и чиновникам, через которых дотации добирались до получателя.

Не помогали и вводимые доплаты за освоение и расширение зернового хозяйства. Данное мероприятие было вообще загадочным ввиду тотального сокращения животноводства и роста излишков зерна. Этих освоений в районах стало столь много, что количество вновь освоенных земель чуть не сравнялось с настоящей наличной пашней. И многие из тех, кто в поле даже сеялку не выводил, опять получали «освоенные деньги». Но бумаги составлялись исправно, то ли из жалости к селянам, то ли так задумано было. Однако все лучшее привело к худшему. Отсутствие потребителя зерна (животноводства) спровоцировало мнимое перепроизводство, а в изобильные на деньги годы все цены рванули вверх, кроме продукции селян. Те товары и продукция, которые производили крестьяне нашей области, на самом деле стали ненужными рынку, а других не научились делать. В красивых отчетах правительства Свердловской области об успехах в сельском хозяйстве можно увидеть страшные цифры:

- 40% хозяйств области убыточны;

- целые сельские территории Туринского, Тугулымского, Ирбитского, Талицкого, Камышловского и других районов - безработные. Есть села и поселки, где нет ни одного рабочего места. По данным правительства, безработных в сельской местности 6500 человек. На самом деле их раз в десять больше;

- повсеместно в селах выходят из строя водопроводы, канализация и системы отопления. Это стало нормой, и сельские жители уже даже не жалуются на такое состояние их социальной и экономической жизни. Селянам надо признаться в том, что их ожидает коллапс (самоликвидация) системы ЖКХ. Денег на трубы и всякие котлы для замены водопроводов и теплотрасс нет и, видимо, не найдется. Колодцы и печки – это то, к чему идет село.

Рядом с докладами членов правительства о небывалом подъеме развития культуры на селе я бы сразу поставил список закрытых дошкольных и школьных учреждений, домов культуры и клубов. Список их перевесил бы победные страницы правительства.

Правительство понимает, какое состояние техники у селян, если учесть, что более десяти лет большинство сельских хозяйств не то что тракторов не покупало, но и запчастей к ним не на что было взять. Но, кроме понимания, иных рычагов у правительства нет.

Объявленная правительством области средняя зарплата в 6000 рублей на селе тоже кажется нереальной. Во всех соседних хозяйствах рабочие КХ, АО и ТОО даже в летние месяцы не получают больше 2000 рублей, в остальные - 600-700. Но и эта малость для крестьянина – деньги. Можно, конечно, работать без зарплаты, но как жить без нее?

В этот же период в области бурно формируются и плетутся сети банкротства сельхозпредприятий. В первую очередь были обанкрочены самые лакомые кусочки – «Сельхозхимия», «Сельхозтехника», молочные заводы… И пошла-поехала по всем селам эта чудо-скатерть-самобранка. Для «оздоровления» предприятий, загнанных в процедуру банкротства, создали устойчивые группы арбитражных управляющих «из своих», которые успешно добили все предприятия, подлежащие «оздоровлению».

От этих махинаций в первую очередь страдают собственники (те самые селяне, наделенные имущественными паями). В скором времени в связи с «оздоровлением» все они теряют свое право на имущественные паи. Их имущество оказывается в других надежных руках, а команда арбитражных управляющих уже потрошит следующие хозяйства.

В этом случае обманутым остается и государство, потому как есть примеры банкротства госпредприятий по такому же сценарию и в нашем районе. И, увы, наше законодательство не стоит на страже прав граждан. Потерпевшие от этих банкротств жители Камышловского района – тоже граждане, и их права надо бы защищать. Да вот некому.

Для примера: в Камышловском районе уже обанкрочено и находится в стадии банкротства 12 крупных предприятий. Большинство из них обанкрочены преднамеренно. Ущерб от таких «оздоровлений» сельской экономики для граждан и государства составил многие десятки миллионов рублей. Криминальные группировки, пользуясь правовой неграмотностью жителей и поддержкой руководства района (оно – руководство – не вмешивается), присваивают имущество, которое наживалось трудом крестьян, трудом их родителей. После таких банкротств земля остается без пахарей, село – без рабочих мест, а люди – без зарплаты. Технология производства бомжей. А управы на эти преступления нет. Но ни одного уголовного дела за криминальное банкротство в районе не заведено.

Все попытки и старания, принимаемые правительством области в деле обучения и переобучения кадров, также реальной пользы селу не принесли. То ли ученики были неспособные, то ли учителей таких нет, которые могли бы научить нас, селян, как добыть деньги для развития территории.

Я знаю, что руководители камышловских сельхозпредприятий ездили на курсы обучения, организуемые Минсельхозпродом. Особых успехов после обучения в хозяйствах не проявилось. В разговорах о перспективах жизни наших сел и деревень их жители все более склоняются к тому, что выхода нет.

Территория охвачена системным кризисом, она деградирует. Люди, живущие на ней, уже не принимают попыток вырваться из кризисной ситуации, а руководство малых и больших территорий наших районов придерживается такого же взгляда и старается хотя бы как-то обустроить свою частную жизнь. Не до людей им, и тем более не до хозяйств. Вот такая ситуация в наших селах и деревнях по состоянию на январь 2006 года.

Двадцать лет прошло с тех пор, как крестьяне стали собственниками земельных паев, владельцами земель, скота, тракторов и комбайнов. Десять лет бесполезного труда и ожиданий. И через десять лет вдруг крестьяне начали с удовольствием избавляться от этой земли – стали ее продавать. Земля крестьянину не нужна, даже даром дарованная. Крестьянин отказался быть хозяином.

Вот новый поворот

Из вышесказанного можно делать вывод, что мы, селяне, за последние десять лет ничего полезного не приобрели, проедали основные фонды, накопленные в прежние годы. Но все, что не приумножается, когда-нибудь кончается. И не беда в том, что крестьяне не почувствовали себя хозяевами этой жизни, потому что это не главное, и не всем дано быть хозяином. На земле главное – осознавать себя участником этой жизни, ее частью. Главное – чтобы мы, сельские жители, сформировали в себе чувство принадлежности к территории, на которой живем. И тогда уровень хаоса, уровень злобы, а значит, и нищеты уменьшится во много раз. И тогда земля станет родной и очень необходимой нам. И мы за ней будем ухаживать, лелеять ее – свою кормилицу.

И этот поворот надо сделать. Но это значит, в первую очередь надо преодолеть кризис души и духа – чтобы мало жаловаться и научиться много делать. Чтобы научиться брать судьбу в свои руки и взять на себя заботу о судьбах других людей, которые пока надеются на государство и не могут реализовать себя в этом непростом мире.

Мне приходится ездить по России. Города стараюсь по возможности обходить стороной. Для меня интересна сельская территория. Встречаюсь с людьми, на ней живущими. Пытаюсь понять их настрой, стремление к жизни. Не перестаю удивляться какой-то безудержной и самозабвенной вере во что угодно, только не в свои силы.

Удивляет ничтожно малый процент сельских жителей, желающих самостоятельно работать, решать свои дела и надеяться при этом только на себя, готовых отвечать за свою жизнь. Особенно чувствуется надломленность мужской части сельского населения. Ругают, на чем свет стоит, начальство - от местных бригадиров и директоров до самих «Чубайсов» и «Гайдаров». Готовы обсуждать и решать проблемы Гондураса и Ирака, но не желают даже слышать о проблемах собственной улицы, двора или огорода.

Упадок большинства хозяйств нашей сельской местности кроется, конечно же, в слабой кадровой обеспеченности хозяйств. Разводят руками и спрашивают: «А что же делать, где взять деньги?». Денег при таком состоянии дел действительно никто не даст. Да и незачем. Хозяйства, которые за десять лет потеряли свою собственность, вряд ли смогут распорядиться новыми кредитами и правильно создать местную экономику.

Территория потеряла своих профессионалов и поэтому десятки служб и хозяйств некому возглавить. Вакантными остаются должности директоров сельских предприятий. Нет и трактористов, комбайнеров, зоотехников и агрономов. Совсем нет талантливых экономистов. Тот человек, которому судьба ниспошлет видение и умение восполнить этот пробел, сможет сделать все для развития территории. Ибо будущее села зависит не столько от политиков, сколько от профессионалов в любой отрасли: медицине, бизнесе, образовании, сельском хозяйстве, от людей, которые будут постоянно совершенствовать свое умение.

Часто сельские люди говорят: у нас нет такого человека, который возглавил бы и организовал наше хозяйство, нашу территорию. История знает немало моментов, когда не только село или город, но даже целые страны искали (иногда за тридевять земель) руководителя и не стеснялись приглашать к себе управленцев со стороны. И Русь-матушка – не исключение. Наши предки не боялись приглашать варягов на княжество. Поэтому надо просто посмотреть, что сами можем, а где надо, нанять человека со стороны, человека, умеющего править, планировать, реализовывать задуманное. Ведь настоящий руководитель – это тот, кто постоянно совершенствуется.

Что сейчас необходимо нашим селам и деревням? Необходимо:

- разработать стратегический план развития территории. Если сами не можем, надо привлечь профессионалов и разработать такую стратегию;

- разобраться, проанализировать сегодняшнее состояние территории, ее потенциал и возможности тех финансовых и трудовых ресурсов, которые имеются, чтобы найти самый эффективный способ их использования;

- привлечь в территорию инвестиции. Но инвестор пойдет в село только тогда, когда убедится в реальности предлагаемых проектов и гарантиях получения прибыли.

Надо признать, что мы остановились в своем развитии. И нужен какой-то толчок, нестандартный подход к решению проблемы. Действительно, ситуация непростая: классные специалисты, что из Камышлова, что из Ирбита или Талицы, уехали или работают вахтовым методом на «северах» и т.д. Молодые сельские люди, отслужившие в армии, работают в основном охранниками в Екатеринбурге и Тюмени. Как «перекати-поле». А в деревнях устроиться на работу негде. Та сельская молодежь, которой повезло стать студентами вузов или колледжей (техникумов), в будущем не имеет шансов найти место приложения своим способностям на местах. Как только будет положено начало развитию, как только начнут строиться предприятия, осваиваться новые технологии, тогда перестанут покидать нашу землю молодые и здоровые семьи. Как только появится надежда на обустройство привлекательной жизни, в села вернутся ушедшие. ЗОВ ЗЕМЛИ ОН ОЧЕНЬ СИЛЬНЫЙ. И тогда земля станет нужной для крестьян, тогда и продаваться она не будет. Как известно, бытие определяет сознание.